|
Sergei Dovlatov :: Сергей Довлатов >> СЛОВА >> |
ТРИПТИХ
Было это в 1964 году. Иду по Невскому. Навстречу мне двое:
он высоченный, в тапочках на босу ногу, она — тоже высокая, в нарядных босоножках. Стулья тащат. Прохожие им место уступают. Перешли Невский. Остановились. Расставили стулья и сели отдыхать. Такого я на Невском никак не ожидала увидеть.
Приехала в 1979 году в Нью-Йорк, в Форест-Хиллс. Иду по 108-й улице в русскую лавку к Моне сыру купить. Навстречу мне опять те же двое: он в шлепанцах на босу ногу, она в нарядных босоножках. И опять стулья тащат. Перешли улицу, расставили стулья и сидят себе отдыхают.
«Ну, думаю, и ну. Надо было мне в Америку ехать, чтобы этих двоих с их стульями через 15 лет встретить!»
Подхожу к ним и спрашиваю:
— Вы, случайно, в шестьдесят четвертом году по Невскому стулья не таскали?»
— Таскали.
— Значит, это вы были?
— Мы.
— Выходит, что я вас пятнадцать лет знаю.
— Выходит. И раз так, то давайте познакомимся. Как вас зовут?
— Наталья Новохацкая. А вас?
— А нас Сергей и Елена. Довлатовы.
Мой свекор очень любит сациви. Мне он этого никогда не говорил. А зачем? И так все знают, что сациви он любит, а пшенную кашу нет.
Вот раз подходит ко мне муж и сообщает:
— Через два часа мои родители из Иерусалима к нам в гости приезжают. Я поеду в аэропорт, а ты приготовишь сациви.
— Погоди погоди. Как так через два часа?
— А вот так. Только что их подруга из Бостона звонила.
— При чем здесь подруга?
— Как при чем? Они ее попросили нам позвонить и об их приезде сообщить. Ну, чего ты всегда своими вопросами добиваешься? Клещами из людей слова вытягиваешь! Неужели не ясно: я еду на аэродром, ты — готовишь сациви. А подруга приедет к нам с родителями повидаться в следующую субботу.
Смотрю на часы — шесть вечера. Все магазины, кроме супермаркета, закрыты. А наш местный «Вальдбаумс», хоть он и рядом через дорогу, я терпеть не могу: грязь, очереди и всегда нет того, что надо.
Но делать нечего, пошла в «Вальдбаумс». И что же: киндзы свежей нет. Только порошок. Ладно, думаю, и с порошком можно. Подхожу к мясному отделу — куриц нет. Лежат только три подносика с крыльями. Это что же за сациви из куриных костей? Стою чуть не плачу от огорчения.
— Наталья, ты чего такая грустная? Что случилось? — Это сосед наш, писатель Сергей Довлатов.
— Да вот, — говорю, — Сережа, свекор со свекровью из Израиля в гости приезжают. А я даже сациви к их приезду приготовить не могу. Ни куриц, ни киндзы свежей в этом нашем «Вальдбаумсе» нет. Что же, мне пшенной кашей родственников кормить? Видите ли, они через два часа закрываются! А мне-то какое дело, что закрываются?
И дальше, продолжаю обличительную речь против наших местных бюрократов.
Слушал-слушал меня Сергей, потом обнял за плечи и утешил:
— Наталья, не забывай: мы не у себя на родине. Стиснем зубы и будем терпеть.
Говорят, серенады молодым девицам их кавалеры поют. Не верьте.
— Наталья? Наталья! — распевал под нашим окном каждое утро Сергей Довлатов. — Тебе тут Лена пакет приготовила. Только осторожно. По-моему, что-то бьющееся. Дотянешься?
А как можно не дотянуться? Росту Сергей огромного. Живем мы на первом этаже. Да я при желании даже до его таксы Яшки дотянуться могу.
— Может, зайдешь кофе выпить?
— А Маркизет дома?
Маркизет — это не собака и не кошка. Маркизет — это мой муж Марк. И Сергей страсть как любил с ним про литературу разговаривать. И не только про литературу. И не только с ним. Вот, помню, однажды Марк ему говорит:
— Как это ты, Сергей, все так замечательно придумываешь? Вот про Моргулиса, например, и про инициалы Лермонтова. Гениально!
— Прямо как в жизни, будто и вправду, он тебе звонил, — это уже я добавила.
— Так оно и было. Он мне на самом деле звонил... Ну, мне пора, Лена ждет.
А через минуту под окном опять:
— Наталья? Наталья! Знаешь, что я понял? Не нужно ничего сочинять. Не нужно ничего придумывать. Лишь бы хватило времени и сил записывать все, что знаю!